История и Справедливость в жизни и политике, и в суждениях нашего большого писателя Чингиза Гусейнова.

Если бы меня спросили, почему  нам, азербайджанцам, трудно приходится в аргументировании своей позиции, например, в Карабахском вопросе, или во взглядах на проблему разделенного народа – азербайджанцев на севере и в Иране – я бы не стал ссылаться на двойные стандарты, на анти-мусульманские предубеждения и прочие ссылки на необъективность.  Уверен, что, прежде чем иметь основание говорить так, нужно разобраться в себе, а для это нужно суметь посмотреть на себя, находясь в ином сообществе, проще говоря, со стороны. Ведь не мы одни живем на этом свете, и не мы только имеем право на собственное мнение.

Наш большой писатель Чингиз Гусейнов помножил свой талант, коренящийся в его индивидуальности и многокультурности нашей Родины, на проницательность, свойственную масштабному взгляду на вещи. В интервью «Вестнику Кавказа», опубликованнному в том числе и здесь http://www.contact.az/docs/2013/Interview/022500029577ru.htm ,  мудрость и любовь к Родине, переживания за соотечественников и гуманизм,  честность и корректность, мне кажется, подвели черту под баталии о произведениях другого нашего писателя Акрама Айлисли.

Корреспондент, видимо, обрадованный возможностью общения с масштабным мыслителем, одновременно затронул важнейшие вызовы современного мира – отношение к исламу, причины нерешенности арабо-израильского конфликта.  Большой гуманист, конечно, отвечал как мыслитель, а не политолог. И это особенно ценно, потому что противоречивых выкладок политологов хватет с лихвой. Однако, не доставало в ответах того самого уникального сочетания масштабности взгляда и присутствия внутри обсуждаемой проблемы, которое и делает мнение писателя столь ценным в вопросах, связанных с Азербайджаном.

 

Ислам в современным мире и, к сожалению, в обостряющемся столкновении политических интересов на Ближнем Востоке, оказывается перед традиционной дилеммой консервативного радикализма и модернизации. Но насколько модернизация может касаться фундамента религии? Можно ли пересматривать статус арабского языка в исламе? Во первых, в Коране есть слова, что он ниспосылается на этот раз "на ясном арабском языке». Таких мест несколько, но приведем текст из 26-ой суры: «Воистину, Коран – послание Господа миров ...чтобы ты [Пророк Мухаммад]  стал одним из увещевателей, [но] на ясном арабском языке. Воистину он [Коран] содержится в писаниях древних народов. ... »  (Коран, сура 26, аяты 192, 194-196)."Действительно, Коран не отвергает предыдущие книги, а как раз ниспосылает откровения на другом, арабском языке, через арабоговорящего пророка, поскольку предыдущие пророки не смогли донести истины на иных языках. Правда, если Аллах хотел разъяснить всем на каком-то одном языке, зачем он смешивал языки в вавилонское столпотворение? Но и здесь могут быть объяснения, в том числе и о неверном толковании события и его причин. Однако статус арабского языка, следует признать безоговорочно как того самого язык, на котором Аллаха пожелал ниспослать истину.

Мог ли какой-либо средневековый богослов утверждать, что прежде существовали суры «Ииусус» и «Моисей»? Безусловно, аяты можно собрать вместе в отдельные  главы по темам. Собственно так это и было сделано составителями сборника аятов – Корана - при халифе Османе, через много лет после смерти Пророка . Но если так, то и суры формировались правоведами после смерти Мухамммада, и достаточно произвольно, и конечно, главные фигуры к тому времени противоборствующих религий не могли быть удостоины специального места в Коране, но те, кто были общими предками - Нух и Ибрахим - могли. Вместе с тем есть суры «Йусуф» и «Марйам». Эти персонажи не были центральными символами иудаизма и христианства, как и не были законодателями.

Отделять хадисы от Корана – все равно, что отделять Евангелие от Ветхого Завета. Существенная разница с жизнеописаниями Иисуса в том, что действия Пророка фиксировались с документальной точностью.  Однако вполне оправдано, что деяния смертного человека не приравнивались к прямым предписаниям Аллаха (Корану). Но ведь Аллах никогда и не оставлял своего Пророка, и всегда наставлял в его действиях.

Пересмотр значения хадисов сближает с представлениями другого нашего талантливого соотечественника Эльмира Кулиева, который считал, что в период деятельности в качестве руководителя общины, Пророк примешивал свои взгляды и интересы общины к божественным откровениям. Но если Мухаммад веровал сам в то что говорил, то такое намеренное действие плохо сочеталось с мировоозрением верующего. И практически это низлагает Мухаммада как пророка. Разница в стиле и содержании двух условных частей Корана очевидна, и суры делятся на мекканские и мединские - точно также проводя условную линию между одним и другим периодами жизнедеятельности Мухаммада.

С материалистической точки зрения это имеет более устойчивое объяснение: и те и другие откровения в понимании Мухаммада были божественны по происхождению, но на самом деле выводились из его индивидуального сознания. Но вот как, под влиянием каких факторов формировалось это сознание, и насколько Мухаммад мог отличать свое сознание  от внешнего импульса? Логические упражнения разума в вопросах веры легко могут привести к богохульству. Потому-то и всякая религия ограничивает возможности разума в познании сущего и предлагает другой источник – веру. Так что трудно уберечь религию, если касаться ее фундаментальных положений усилиями своего разума.

В арабо-израильском конфликте, в вопросе о Палестине, я уверен, не только арабам нужно примириться с некоторыми истинами. Создание государства Израиль – уникальный случай реализации такого противоречивого принципа, как «исторические права» еврейского народа на Палестину. События до второго вавилонского плена – далеко не однозначно решаемые вопросы истории семитских народов.  В реализации этих прав содержалась большая несправедливость по отношению к арабам. И эту истину не мешало бы осознавать в Израиле. У этой коллизии есть такие неделимые символы как Иерусалим, Храмовая гора. Еврейский народ заслужил право на собственное государство, не благодаря историческим правам, а потому, что другие народы не гарантировали им безопасности за многие сотни лет их существавания без государства. И в этом, кстати, и решение того противоречия, которое возникает в установлении фактов о генетической неоднородности евреев мира, что как следствие может означать, что не все евреи имеют одинаковое происхождение, дающее право на возвращение в Палестину. Это очень противоречивый вопрос. И его решение видится только в том, чтобы в центре заботы и основой принятия решений был человек, условия его жизни, его права, но не права, условно восстанавливаемые из легенд и противоречивых священных писаний.